Не больше одной!

Успех на рыбалке зависит от множества случайных факторов. И многие из нашей рыболовной братии, чтобы не отвадить удачу, свято соблюдают «магические» традиции: не берут на рыбалку никаких рыбных блюд, даже консервы, не возвращаются за забытой прикормкой, садком или подсачеком, не дают в чужие руки свои удочки и так далее в том же роде… Может, это кому-то и помогает, но мне не очень. Я никак не могу преодолеть «магическое» свойство одного очень рыбного и в то же время очень странного места на Сырдарье. Магическая странность места заключается в том, что там мне еще ни разу не удалось поймать зараз более одной зачетной рыбины.

Место это называется Се­гизбаевский мост. Мостов на Сырдарье не так уж много, поэ­тому он получил свое собствен­ное имя – судя по всему, проис­ходит оно от фамилии какого- то известного человека. Дорога до моста неблизкая, наших таш­кентских рыболовов увидишь там нечасто, что на рыбе сказы­вается самым положительным образом. И жерехи в тех краях ловятся крупнее среднестати­стических, и сомят там доволь­но много, и даже туркестанский усач, который в низовьях Сырдарьи стал настолько редким, что его уже пора заносить в Красную книгу, в районе Сегизбаевского моста является самой рядовой добычей доночника- закидушечника.

С этой странной особенностью Сегизбаевского моста я столкнулся несколько лет назад, когда впервые попал туда с большой рыболовной компанией. Все мои попутчики были доночниками и поплавочниками, поэтому в течение двух дней я исследовал со спиннингом места выше и ниже моста практически один.

А места для хищников там просто райские! Выше моста – мелководная быстрина, облюбованная трегубками. Как потом выяснилось, утром и вечером туда выходят на охоту жерехи, причем немелкого калибра. Мост построен в узком месте реки, довольно неторопливая Сырдарья под мостом заметно уско­ряется. Самая мощная и самая быстрая струя тянется вдоль левого берега, за мостом она намывает небольшой островок и смещается к правому берегу через быстрый мелководный перекат. Всюду здесь ранним утром, когда мы на автобусе подъехали к мосту, вода просто кипела от ударов охотящихся хищников.

Сначала я двинулся в сторону переката ниже моста и даже поймал несколько неплохих жерехов, а ближе к полудню перебрался прямо под мост, где можно было спрятаться от жаркого солнца. Здесь, в тени, на самой быстрой струе, хищники еще продолжали охотиться, о чем свидетельствовали раздающиеся время от времени громкие всплески. И уже через несколько забросов моим воблерком соблазнился очень приличный судачок, килограмма на полтора.

Ну, подумал, сейчас я таких натаскаю полный кукан – судачки есть, охотятся довольно активно, обедать товарищи пока не зовут. А увидев мою возню с судаком, на подмогу подошел со спиннингом еще один рыбо­ловов из нашей компании. Начали бросать в две руки, но судачки на наши приманки не реагировали, хотя по всплескам было понятно, что они продолжали охотиться. Примерно через час коллеге моему это занятие надоело, и он прилег вздремнуть в тенечке, я же упорно продолжал попытки что-либо поймать, меняя приманки, проводки дальность заброса и все, что хоть как-то можно поменять. И не поймал ни одной рыбки!

Ближе к вечеру начался нешуточный бой жереха, но все попытки его поймать тоже были безуспешными. А мой проснувшийся коллега сказал, что он приступает к серьезной ловле, забросил на струю здоровенную вращалку – и на первом же забросе ее схватил жерех килограмма на полтора! После этой поклевки мы радостно воспряли: ну, наконец-то началось! Вдвое усерднее стали пытаться поймать бьющего жереха, но до самой темноты не поймали больше ничего… Мы же тогда еще не подозревали, что Сегизбаевский мост больше одной рыбки на рыбака не дает!

На следующий день мы бродили выше и ниже моста, поймали несколько хищников, но нас с непреодолимой силой тянуло к мосту. И опять, несмотря на сильный бой жереха на вечерней зорьке, поймана была всего одна некрупная рыба.

Обстоятельства сложились так, что на Сегизбаевском мосту я снова оказался только через два или три года. У самого моста мы ловить не собирались, а направлялись на ямку километрах в пяти ниже по течению, где, по слухам, на закидушки попадались неплохие сомята. К мосту подъехали задолго до вечерней зорьки, но «магия» сделала свое дело: решили остановиться, перекусить, отдохнуть от жары в тени моста и заодно немного воблерки покидать.

За прошедшие годы обстановка практически не изменилась: та же быстрая струя вдоль левого берега, тот же меляк, тот же затопленный островок ближе к середине реки. И никаких признаков охоты судака или жереха. Водили воблерки поперек быстрой струи, иногда за ними выходили мелкие судачки, но солидной рыбы не было. И когда я уже собрался, что называется, сматывать удочки, услышал возглас моего коллеги: «Есть!» Жерех килограмма на полтора схватил совсем маленький воблер в начале струи, там, где она, суживаясь и убыстряясь, устремлялась между быков моста. Сборы отложили и начали полосовать струю всевозможными приманками вдоль и поперек. Ни одной хватки! Магия продолжала действовать…

До нужной ямки к вечеру добрались, поймали несколько небольших сомят, благополучно переночевали и даже что-то поймали на перекате вблизи ямки, но на обратном пути решили все-таки опять заехать на мост – неуловимые хищники не давали нам покоя. Все повторилось почти со стопроцентной точностью: судаки и жерехи громко плюхались и жировали на струе, прямо под «плюхи» мы им бросали самые уловистые наши воблеры, на которые они не обращали ни малейшего внимания. И только после пары часов безрезультатных усилий мост решил выдать свою обычную порцию: ровно одну рыбину. На этот раз повезло мне – на колебалку попался соменок килограмма на два с половиной, взял он, правда, не на быстрине, а на тиховодье за струей, напротив острова пониже моста.

Магия проявила себя и через две недели, когда к мосту наведалась компания аж из четырех спиннингистов. Как всегда, главной целью был не мост, а озера невдалеке от него, где водился змееголов. Змееголов ловился, но мелкий, поэтому на обратном пути все, не сговариваясь, решили остановиться у мо­ста. И опять был бой, и опять ничего не ловилось. И только уже почти в полной темноте мост над нами смилостивился – опять выдал одну-единственную рыбку, некрупного жерешка.

Я не зациклен на суевериях, но при этом готов признать, что появились они не на пустом месте, что для этого имелись вполне материальные и даже веские основания. Магические странности Сегизбаевского моста одновременно и настораживают, и притягивают – несмотря на явные неудачи, хочется снова и снова попасть туда, чтобы наконец-то разрушить суеверия… или окончательно удостовериться, что магия все-таки существует. Эксперименты продолжаются!